Санѓедрин
Лист 18
Кто судит судью? Кто сторожит сторожа?.. Эти и подобные вопросы — вовсе не юмор школьников. Ведь перед законом — все равны. И в этом — проблема, потому что в реальной жизни у людей, поскольку они играют на земле разные роли, нет равенства.
Возьмем, к примеру царя. Он — вершина государственной пирамиды. И возникает вопрос: кто, если появляется необходимость, уполномочен вести «по его делу» следствие, кто может его судить? Или при ином повороте событий — можно ли вызвать его в суд для дачи показаний? И еще: может ли сам царь входить в состав Верховного Суда?
Те же вопросы мы зададим, если речь пойдет о главном коэне (служителе Храма).
В торжественный и великий день — Йом Кипур — он (один раз в год!) входит в Святая Святых Храма, чтобы просить прощения за весь народ. Может ли в другое время суд судить его от имени народа?
Эти проблемы, на первый взгляд, не однозначны. Их обсуждением открывается вторая глава нашего трактата, в которой нам предстоит многое узнать о законах, регламентирующих жизнь царя.
А пока — прочтем первую Мишну:
Главный коэн — может судить (других) и (другие) могут судить его. Его можно вызвать в суд для дачи свидетельских показаний, и(другие) могут свидетельствовать против него...
Царь не может входит в состав Суда (и судить), и (другие) не могут судить его. Его нельзя вызвать в Суд для дачи свидетельских показаний, и (другие) не могут давать свидетельские показания против него...
Попутно, демонстрируя, что царь находится на особом положении, Мишна добавляет:
Никто не может жениться на вдове царя.
Раби Иегуда (великий Учитель Мишны, 2‑й век) уточняет: царь может жениться на вдове другого царя...
Талмуд обсуждает первую часть Мишны, касающуюся главного коэна, и высказывает удивление: для чего в Мишне говорится, что «главныйкоэн может судить других»? Ведь это и так очевидно. По роду своей деятельности коэн должен удовлетворять требованиям к квалификации и человеческим качествам судьи. А потому нет причин, которые не позволили бы ему, при необходимости (скажем, понадобилось заключение эксперта в сфере деятельности Храма), войти в состав суда.
Отвечая на вопрос, Талмуд цитирует слова пророка Цефании: «Познавайте себя и познавайте...» (Танах, Книга пророка Цефании, гл. 2, ст. 1). Из этих слов следует, что любой человек, прежде чем браться исследовать поведение других людей (и судить их), сам должен стать объектом исследования. В результате Талмуд выводит очень важное правило: если тебя судить нельзя, то и ты судить других не можешь.
Теперь нам понятно, для чего Мишна подчеркивает, что главный коэн имеет право быть судьей — чтобы показать тесную взаимосвязь «противоположных» возможностей его проявлений в реальности. Учитывая, что «должность» главного коэна обуславливает его особое положение в обществе, Мишна ясно и недвусмысленно дает понять, что, несмотря на это, главный коэн не только имеет права (в частности, быть судьей), но и несет ответственность перед народом (может предстать перед судом).
Талмуд уточняет, что суд может вызвать главного коэна для дачи свидетельских показаний только в том случае, если разбирается дело, каким-либо образом затрагивающее интересы царя. Или — когда в судебном процессе заложен потенциал вынесения смертного приговора.
Участвовать в обычном гражданском и финансовом разбирательстве — ниже достоинства главного коэна, поэтому суд не имеет права вызывать его, рассматривая такие дела.
Вторую часть Мишны — о царе — мы обсудим в нашем следующем обзоре...
Лист 19
В обзоре предыдущего листа мы рассматривали первую часть Мишны — о возможностях участия главного коэна в судебных процедурах. Теперь же приступим к обсуждению ее второй части — о царе (см. обзор листа 18).
Выдвигая вопрос — можно ли судить царя? — Мишна дает отрицательный ответ. Однако, анализируя ее текст, Талмуд обнаруживает, что ситуация не так проста, как кажется, и приходит к весьма неожиданным выводам.
Дело в том, что, формулируя свое установление, Мишна, как выясняется, имеет в виду не всех еврейских царей. Кто же из них в ней выделен? Чтобы это понять, предпримем небольшой экскурс в еврейскую историю.
Еврейским “процарем” (по аналогии со словом “праотец”) по праву считается царь Давид. От него пошла династия Дома Давида. В кульминационный момент всей мировой истории, когда вновь будет восстановлена монархия, царем (Машиахом) будет прямой потомок Давида.
Однако в еврейской истории был 200‑летний период (во времена Маккавейских войн, и вплоть до разрушения Второго Храма), когда власть вЭрец Исраэль была в руках царей, не имеющих отношения к роду Давида. Именно о них и говорит Мишна: цари не судят (других), и (другие) судить их не могут.
И в самом деле, вывод — неожиданный. Казалось бы, все должно быть наоборот. Ведь царь Давид и его прямые потомки — представители самой аристократической династии в мире, ибо избраны самим Всевышним (!). И, стало быть царей династии Давида, учитывая их особо высокое положение, нельзя судить. Но Талмуд подчеркивает: их-то как раз судить можно, и сами они вправе судить других. Как это понимать?
Талмуд объясняет: право вершить суд дает им именно высокая степень аристократизма.
Закон — выше царей, и в силу своих особенных качеств, они не почувствуют себя уязвленными, если придется предстать перед судом. Тем более, что такая потенциальная возможность предоставляет им право встать во главе Верховного Суда. Ведь существует правило: только тот, кто подвергает себя исследованию (судит себя), может получает право исследовать (судить) других.
Впрочем, применительно к царям (к царю Давиду и его потомкам — тем более), нам трудно принять эту идею “взаимозависимости” прав и обязанностей. Посыл — царь (потомок Давида) вправе судить — с учетом величия и достоинств многих представителей этой династии, воспринимается вполне логичным. Но вот обязанность, если возникает такая необходимость, предстать перед судом... Это, по меньшей мере, кажется странным. Но правило, о котором мы говорили выше (см. также и обзор листа 18), очерчивает вполне определенную позицию: если он по закону, даже — в потенциале, не может выступать в роли подсудимого, кто же захочет видеть его в роли судьи?
Далее Мишна говорит о том, что не позволяется жениться на вдове царя. И это понятно. Не может простой смертный стать мужем женщины, которая еще недавно была царицей (королевой), хотя бы потому, что она занимала недостижимое для него положение в государстве.
Талмуд на нашем листе рассматривает один проблематичный случай.
В Танахе, во второй книге Шмуэля (гл. 12, ст. 8) рассказывается, что после того, как Давид взошел на престол, Всевышний сказал ему: “Я дал тебе дом твоего господина (предыдущего царя — Шауля) и женщин дома его”.
Получается, что царь Давид как будто бы женится на вдовах Шауля.
Однако Талмуд проводит углубленный анализ фразы Танаха и выясняет, что речь идет не о вдовах, а — о дочерях царя Шауля: Мейрав и Михаль.
Впрочем, это обстоятельство, в свою очередь, выдвигает другую проблему: царь Давид, который соблюдал все законы Торы, не мог взять в жены обеих сестер. Ибо еврейская традиция запрещает жениться на второй сестре при жизни первой (брак со второй сестрой разрешается, только если первая покинула этот мир).
В результате Талмуд доказывает, что Давид был женат только на Михаль, а Мейрав так и не стала его женой (правда, эта история — весьма непроста).
Попутно развиваются события, связанные уже с детьми Давида. Талмуд упоминает (на листе 21), в частности, о романтической любви сына Давида — Амнона к его сводной (от другого брака) сестре Тамар.
Информация, которую дает Талмуд по этому поводу, актуальна и в наши времена. Тамар родилась до того, как ее мать (нееврейка) прошла полноценный гиюр (хотя и вступила на этот путь еще до рождения дочери). И поэтому Тамар не считалась дочерью Давида, а следовательно, формально не была сестрой Амнона. Ведь ребенок, — выводит на нашем листе определение Талмуд, — родившийся от отца — еврея и матери — нееврейки, ни потомком своего отца, ни евреем не считается. Даже если его отец — сам царь Давид...
Элиягу Эссас
Лист 20
На нашем листе размещены сразу две Мишны, посвященные, в продолжение предыдущих листов, законам, регламентирующим поведение царя.
В первой из них читаем:
Если умер, кто-то из членов царской семьи, царь не должен выходить из своего дворца (чтобы люди не видели его печальным).
Раби Иегуда (великий Учитель Мишны; 2‑й век) говорит: “Если царь проявит желание проводить умершего в последний путь, он может выйти из дворца. Так поступил царь Давид, который вышел из дворца, чтобы похоронить Авнера (предательски убитого одним из царских прислужников: поскольку Авнер был мудрецом, согласно ѓалахе, в похоронной процессии должны были участвовать все жители города)”.
Царь Давид, — отвечают раби Иегуде другие Учителя, — поступил так, чтобы успокоить народ (в тот момент Давиду было важно показать, что он не имеет отношения к убийству Авнера). Во время первой трапезы (после похорон родственника) народ (собравшийся, чтобы утешить царя)должен сидеть на земле, а царь — на низком, обтянутом кожей диване.
Из описания похоронной процессии в истории с убийством Авнера, где сказано, что царь Давид шел за носилками с телом покойного, Талмуд делает вывод: женщины могут идти перед носилками.
Учителя Талмуда объясняют: установление такого порядка, что женщины в процессии идут перед носилками, а мужчины — за ними, связано с тем, чтобы мужчины во время похоронной церемонии не заглядывались на женщин и их мысли были бы сосредоточены на скорбном событии.
Впрочем, по этому поводу высказываются разные точки зрения.
В Иерусалимском Талмуде, например, сказано, что женщины в похоронной процессии идут впереди, ибо именно они (поведение Хавы в Ган Эдене) стали причиной появления смерти в мире.
Некоторые Учителя говорят, что женщины должны следовать за носилками, а мужчины — впереди. Так мужчины не могут обращать внимание на женщин.
Вторая Мишна посвящена военной теме. В ней написано:
Когда царь выходит на разрешенную войну (см. обзор листа 16), по решению Санѓедрина, состоящего из 71 судьи, он имеет право прокладывать дорогу там, где сочтет нужным, и никто из владельцев участков (по которым будет проложена дорога) не вправе препятствовать этому (потом они получат компенсацию). Ширина дороги может быть любой, такой, какая нужна для нормального передвижения войска. При дележе военных трофеев царь получает свою долю первым.
Талмуд обсуждает повеление Торы поставить во главе еврейского народа царя, как только народ войдет в Эрец Исраэль. И рассказывает, что в момент, когда евреи обратились к пророку Шмуэлю с просьбой поставить над ними царя, пророк предупредил их, что царь заставит мужчин обрабатывать царские поля и виноградники, а женщин — работать на царской кухне, что будет он отбирать наделы в пользу своих слуг и т. п.
Царю все это разрешено, — говорит по поводу пророчества величайший Учитель Талмуда Шмуэль (3‑й век).
Рав (крупнейший Учитель Талмуда и коллега Шмуэля; 3‑й век) высказывает иную точку зрения: пророк лишь хотел пригрозить еврейскому народу.
Если принять точку зрения Шмуэля и считать, что царь вправе отбирать у простых людей земельные участки, почему же тогда говорится в Танахе (в книге Царей — Мелахим), что царь Ахав был наказан за то, что отобрал участок Навата? — спрашивают Учителя периода Тосафот (Франция, Германия, 12–13 вв.).
И Талмуд приводит несколько объяснений. Такое, например: царь Ахав собирался использовать этот участок для служения идолам. Или такое: участок достался Навату от отцов — со времен раздела Эрец Исраэль Иегошуа бин Нуном; такую собственность даже царь не может отнять. И еще: право экспроприировать принадлежащую гражданам государства имеет лишь царь, стоящий во главе всей Эрец Исраэль; Ахав же правил лишь Северным царством.
Сказал раби Иегуда: три заповеди получил еврейский народ, когда входил в Землю Израиля — поставить над собой царя, уничтожить потомство Амалека и возвести Храм.
Раби Элиэзер (великий Учитель Мишны, 1‑й век) отмечает: старейшины, как и подобало, обратились к пророку со словами — “Поставь над нами царя — чтобы судить нас”. А простой люд внес свои коррективы — “И будем мы, как другие народы”. И это было ошибкой (см. книгу пророкаШмуэля, гл. 8, ст. 5).
Маѓарша (комментатор Талмуда, 16‑й век) отмечает, что Всевышний на это сказал пророку Шмуэлю: “Не тебя они принизили, но на Мою роль — царствовать над ними — посягнули”.
Далее Талмуд дает рассуждение о связи между двумя заповедями: поставить во главе народа царя и уничтожить Амалека. Эту связь Талмуд усматривает в словах Торы, где говорится о войне Всевышнего против Амалека, но отсутствует слово “трон”. И Талмуд делает вывод: пока существует Амалек, трону Всевышнего не достает цельности.
Ассоциации ведут Талмуд к размышлению над ролью царя в своем царстве. Анализируя период правления царя Шломо (Соломона), Талмуд делает вывод, что величие царя зависит от обстоятельств. Вначале высоко вознесся трон царя Шломо, — говорит Реш Лакиш (великий Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3‑й век), как сказано: “И воссел Шломо на троне Всевышнего” (Танах, Мелахим I, гл. 5). Но потом, когда взял в жены нееврейских женщин, которые, хоть и прошли гиюр (приняли еврейство), но в сердце своем оставались идолопоклонницами, правил только земным миром, как сказано: “Ибо он (царь Шломо) властвовал над землями от Тифсаха (в Ливане) до современной Газы” (Диврей а‑ямим — Исторические хроники, гл. 29, ст. 23). То есть управлял он будущей великой Землей Израиля — от края до края. Затем властвовал только над Израилем, как сказано: “Он был царем над Израилем, затем — только над Иерусалимом” (Танах, книга Коэлет, гл. 1, ст. 12). И далее сказано: “...сын царя Давида, царствовал в Иерусалиме”. Потом его власть ограничилась лишь пределами опочивальни, как говорится: “Вот кровать Шломо...” (Танах, Шир а‑Ширим — Песнь песней, гл. 3, ст. 7). А к концу жизни осталась ему лишь его трость. В той же, первой главе Коэлет написано: “Это все, что осталось мне от моих тягот”...
Все же отметим, что биография царя Шломо не совсем укладывается в только что изложенную схему. Наши Учителя показали некую “внутреннюю” грань Истины. И на листе Талмуда разворачивается обсуждение этой темы. Однако, поскольку такого рода анализ выходит за рамки наших обзоров, мы его здесь не приводим.
Ханох Лернер
Лист 21
Сколько жен может быть у царя?
Напомним, что Тора вообще количество жен не ограничивает. Но это не означает, что любой человек может иметь сколько угодно жен. Ограничением служит запись в кетубе — брачном документе, который жених вручает невесте во время бракосочетания.
Помимо всего прочего, в кетубе записывается, что супруг обязан кормить, одевать супругу и иметь с ней интимные отношения. Очевидно: эти обязательства, сами по себе, уже очерчивают определенный предел. К примеру, у человека есть жена. Если он хочет взять в жены еще одну женщину, возникает вопрос: сможет ли он ее прокормить? Ведь это он — не она — берет на себя финансовые обязательства. А если у него, скажем, три или даже — четыре жены, и он собирается взять в дом пятую, помимо финансовых трудностей (возможно, он — миллионер, и денег у него достаточно), появляются понятные взрослым людям физиологические проблемы. Ведь кетуба — серьезный юридический документ, и каждый должен неукоснительно, в течение всей совместной супружеской жизни, выполнять все взятые на себя обязательства.
Следует отметить, что брак — дело абсолютно добровольное. И женщина должна дать согласие на то, чтобы, на ряду с первой или другими четырьмя, стать второй или пятой женой.
В реальной жизни мужчины в основном ограничивались одной женой. Но все же многоженство в еврейской среде, безусловно, существовало.
Тысячу лет назад великий раввин — рабейну Гершом издал декрет, запрещающий евреям иметь больше одной жены.
Однако сейчас мы обсуждаем лист Талмуда, который рассматривает единственный случай, когда ограничение на число жен накладывает сама Тора. В Торе сказано: “И пусть он (царь) не умножает число жен, и не отвернется сердце его (от Всевышнего)” (Дварим, гл. 17, ст. 17).
Анализируя эту заповедь Торы, Талмуд, прежде всего, обращает внимание на то, что в Торе приводится причина ограничения числа жен — чтобы сердце царя не отвернулось от Всевышнего. И мы знаем, что Тора крайне редко выдвигает причину, обуславливающую выполнение той или иной заповеди. Ибо заповедь Торы — Воля Творца. А Всевышний — неопределим и бесконечен...
Тон обсуждению закона задает Мишна. В ней говорится:
(Выражение) “не умножает число жен” означает — не больше 18‑ти.
Раби Иегуда (великий Учитель Мишны, 2‑й век) говорит: царь может иметь неограниченное число жен, но только чтобы они (жены) не отвратили сердце его от Всевышнего.
Коллега раби Иегуды, раби Шимон (бар Йохай) говорит: даже на одной, которая отвратит сердце его (от Всевышнего) не должен он жениться.
Но, если так (если царь не может жениться даже на одной недостойной женщине), почему в Торе сказано: “И пусть он не умножает число жен”? — Чтобы установить закон: даже таких, как Авигайл (одна из жен царя Давида — достойнейшая женщина) нельзя брать больше 18‑ти.
Талмуд выясняет: откуда эта ограничительная цифра — 18? И приводит доказательство: когда Всевышний послал пророка Натана, чтобы он сделал царю Давиду выговор по поводу чересчур формального соблюдения закона (в истории с Бат Шевой), что не подобало человеку такого уровня, на котором находился царь Давид, Натан сказал Давиду: “Если мало тебе жен, Я (пророк говорил от имени Всевышнего) могу добавить тебе столько и еще раз столько...” (Танах, вторая книга Шмуэля, гл. 12, ст. 8).
То есть Всевышний разрешил царю дважды добавить столько жен, сколько у него уже было. Сколько же жен было у Давида к тому времени? В той же книге (гл. 3, ст. 2‑5) сказано: “И родились сыновья у Давида в городе Хеврон (он царствовал там 7 лет, перед тем, как перевел свою резиденцию в Иерусалим): первенец Амнон — у (жены) Ахиноам; Килев — у Авигайл; Авшалом — у Мааха; Адония — у Хагит; Шефатья — у Авиталь и Йитреам — у жены по имени Эгла”. Итак, всего шесть жен.
Поэтому слова, переданные Всевышним через пророка — “могу добавить столько и еще раз столько” и означают предел в 18 жен.
Далее Талмуд сообщает, что уже после пребывания в Хевроне, в Иерусалиме, царь взял в жены еще нескольких женщин и довел их количество как раз до 18‑ти.
Естественно, можно спросить: почему царь Давид — пример для других царей; если у него было 18 жен, то и у других должно быть не больше?
Ответ читаем в словах пророка Натана: Всевышний говорит, что может добавить к 6‑ти — еще 12, и личностью Давида это не обуславливает. Следовательно, речь идет о любом царе.
На нашем листе мы узнаем и о других ограничениях, которыми Тора регламентирует поведение царя. В частности, ему запрещено повышать налоги, взимаемые с населения — в целях собственного обогащения. Налог должен идти лишь на содержание армии, а также — на создание и развитие государственной инфраструктуры (к примеру, строительство и ремонт дорог). Если появляются излишки, их следует передать на хранение в Храм. Это — нечто вроде страхового фонда, на случай войны или стихийных бедствий.
Если бы сегодня таким образом распределялись доходы государства!
Элиягу Эссас
Лист 22
Этот лист и представленная на нем Мишна завершают вторую главу нашего трактата. Здесь же заканчивается и обсуждение законов, регламентирующих жизнь царя.
В Мишне, сформулированной на основе повеления Торы — “Поставь над собой царя” — говорится:
Поставь над собой царя (в частности) означает, что садиться на царского коня запрещается (и разрешено лишь в том случае, если речь идет о спасении жизни царя), запрещено также садиться на его трон, использовать его скипетр, смотреть на него, когда его стригут, когда он находится в купальне или облачен в “домашние” одежды.
Раби Йоханан (величайший Учитель Талмуда в Эрец Исраэль; 3‑й век), исследуя Мишну и проводя аналогию со скипетром, делает вывод: девушка, которая в быту ухаживает за царем, может стать лишь женой сына, наследника престола, остальным братьям она запрещена. Так Авишаг, прислуживавшая царю Давиду до конца его дней, предназначалась в супруги старшему сыну Давида — Шломо, но Адониягу (брат Шломо) на ней женится не имел права.
Этот закон разъясняет трагические события, которые произошли в царском дворце, когда Адониягу попытался жениться на Авишаг .
Сказал рав Шимон бар Аба: развод супругов — трагедия. Царь Давид, например, уединялся с Авишаг, но познать ее ему не дозволялось. Казалось бы, он мог и жениться на ней. Но у него к тому времени было 18 жен — максимально разрешенное количество (см. обзор листа 21). И без причины он не хотел разводиться ни с одной из них, чтобы вместо нее в супруги взять Авишаг.
Талмуд приводит длинный ряд высказываний наших Учителей об отношениях между мужем и женой. И все они основаны на выше изложенной истории и на фрагментах Танаха.
Сказал раби Элиэзер (великий Учитель Мишны, 1‑й век):
Даже мизбеах (в приблизительном переводе на русский язык — жертвенник) в Храме плачет, когда муж разводится со своей первой женой. Как сказано в пророчестве Малахи: “И вот что Вы делаете — покрывается слезами мизбеах Всевышнего и не оборачивается он (мизбеах) к вашим приношениям” (Танах, книга пророка Малахи, гл. 2, ст. 13). И далее: “И спросите — почему. Потому что сам Всевышний свидетельствует между тобой и женой твоей юности, которую ты предал. А она была другом твоим и женой...” (там же).
Сказал раби Йоханан:
Когда у кого-то умирает первая жена, как будто при жизни его разрушен Храм. Об этом говорится в пророчестве Иехезкеля: “Сын человеческий, вот Я забираю у тебя в эпидемии усладу глаз твоих” (Танах, книга пророка Иехезкеля, гл. 24). И далее: “Вот я обратился утром к народу, а вечером умерла моя жена” (там же). И еще: “Вот Я, Всевышний, оскверню свою Святыню (Храм), Славу силы вашей, усладу ваших глаз” (там же).
Остановимся на этом. В дополнение приведем лишь несколько метафор, которыми пользуются наши Учителя, описывая состояние человека, у которого умерла жена: “мир темнеет”, “будто ноги его укорачиваются”, “советы Его становятся бесполезными” и т. д.
Маѓарша (комментатор Талмуда, 16‑й век) объясняет: когда муж и жена соблюдают еврейские законы, сам Всевышний как будто бы находится с ними, и все, что Он им “подсказывает”, осуществляется.
Соединить двух людей также трудно, как рассечь Красное (Тростниковое) море, — говорит раби Йоханан. Как сказано: “Всевышний усаживает одиноких в доме (женит), выводит узников из застенков (одиночества)” (Теилим — Псалмы, пс. 68).
А ведь сказал рав Иегуда (великий Учитель Талмуда; 3‑й век) от имени Рава (величайший Учитель Талмуда, 3‑й век), что за сорок дней до начала формирования зародыша объявляют на Небесах: “такая-то посвящена такому-то”, — находит возражение Талмуд.
И дает разъяснение: раби Йоханан говорит о втором браке (о нем идет речь в трактате Сота). Решения о втором браке тоже принимаются на Небесах, но зависят от поведения человека на земле.
Так почему же все-таки трудно Всевышнему соединить двух людей во втором браке? И почему дается такое сравнение — с рассечением Красного моря?
Маѓарша объясняет: потому что для того, чтобы рассечь Красное море и поженить людей вторично, Творец вынужден изменить Им же введенные законы. А
| 